– Чего вы боитесь? – спросил Мейсон. – Все, что вы сообщите своему адвокату, останется в тайне. Скажите, разве все было не так, миссис Фарго?

– Я… н-нет!

– Нет? Тогда расскажите, как все случилось.

– Я сказала вам правду. Я уехала на…

– Значит, вы не убивали вашего мужа в целях самозащиты?

– Нет.

– Почему вы не хотите признаться, что звонили мне в «Золотой гусь»?

– Я не звонила вам!

– Вы лишь усложняете мне задачу.

– Я рассказала вам все, что могла.

– Ну ладно, – сказал Мейсон. – Как бы там ни было, я буду защищать вас. А теперь мне бы хотелось, чтобы вы поняли одну вещь.

– Какую?

– Если я берусь защищать вас, то я добьюсь вашего оправдания.

– Ну конечно.

– Но никакие присяжные в мире не поверят той истории, которую вы сочинили.

– Мне очень жаль. Но я ничего не могу поделать.

– Поэтому, – продолжил Мейсон, – я намерен изложить перед присяжными версию, которая покажется им убедительной.

– Но я ничем не могу помочь вам, мистер Мейсон. Я не могу…

– Разумеется, – кивнул Мейсон. – Вы сами подписали себе приговор. Вы связали себя, изложив свою версию и подписав показания. Вы сделали все, чтобы обеспечить себе пожизненное заключение, если только вас не отправят в газовую камеру. Но мои руки свободны.

– Что вы собираетесь делать?

– То, что, как я считаю, послужит вашим интересам.

– Но, мистер Мейсон, вы не можете… учитывая то, что я вам сказала, вы не можете строить защиту на лжи.

– Я могу построить защиту на чем мне угодно, – сказал Мейсон, – и это не будет ложью, если только вы не станете в этом упорствовать. Вы запутались, вы сами это видите, а я стараюсь помочь вам. Помните, что по закону обвинение должно доказать, что вы, вне всяких сомнений, виновны, прежде чем присяжные вынесут вам приговор. Вы это понимаете?

– Да.

– Я намерен посеять сомнения в умах присяжных.

– Но каким образом?

– Я хочу, чтобы им стало очевидно, что вы убили мужа, защищаясь.

– Я этого не делала.

– Нет, вы его убили. Но вы боитесь признаться в этом, опасаясь огласки, которая, как вы считаете, может испортить жизнь вашему сыну.

– Нет, мистер Мейсон, честное слово, я не убивала…

– Я намерен избавить вас от необходимости рассказывать все это. Пусть обвинение изложит все факты перед присяжными. Я же постараюсь посеять сомнения в их головах. Это единственное, что я могу для вас сделать, используя показания свидетелей обвинения. А теперь я хотел бы, чтобы вы хранили молчание. Вы меня поняли?

– Да.

– Вы сможете это сделать?

– Думаю, что да.

– Тогда постарайтесь, – сказал Мейсон и кивком подал надзирательнице знак, что беседа окончена.

Мейсон спустился на лифте на первый этаж Дворца правосудия, нашел телефонную будку и позвонил Полу Дрейку.

– Пол, – сказал он, – я ввязался в дело миссис Фарго.

– А ты только сейчас об этом узнал? – съязвил детектив.

– Я был вынужден.

– Не делай глупостей, Перри. Бросай все к чертовой матери. Тут все ясно, дохлый номер.

– И тем не менее у меня нет выбора, Пол, но мне потребуется небольшая бомба, которую я смог бы взорвать в суде…

– Все, что тут можно раздобыть, будет не эффективнее плети перед обухом, – сказал ему Дрейк.

– Спокойно, Пол! Я берусь за дело, каким бы оно ни было. Самая опасная свидетельница по делу – это миссис Мейнард. Я бы хотел, чтобы ты получше разузнал о зрении этой дамочки.

– А что у нее со зрением?

– Ей тридцать один год. На газетной фотографии она без очков. А вдруг она носит очки? Возможно, у нее плохое зрение и дома, когда ее никто не видит, она надевает очки. Но, появляясь на людях, снимает.

– Что тут такого? Многие женщины именно так и делают, – сказал Дрейк.

– Но если эта дамочка выступает свидетельницей, которая опознала мою клиентку в то время, как ее очки находились в сумочке, а не на носу, я хотел бы привлечь внимание к этому факту, – заявил Мейсон.

– Я тебя понял.

– Вообще-то это заблуждение, что очки портят женщин, но у некоторых по этому поводу развивается целый комплекс. И я бы хотел проверить, не из их ли числа наша миссис Мейнард.

– Проверю!

– Я бы хотел, чтобы ты узнал как можно больше о ее прошлом и настоящем, вкусах, предпочтениях, где бывает, что делает…

– Не увлекайся, Перри, – прервал его Дрейк. – Ты знаешь, чем тебе это грозит. Тебя обвинят в оказании давления на свидетеля обвинения.

– Плевать! – фыркнул Мейсон. – Я не стану ее запугивать. Я просто намерен выяснить факты. Так что займись этим как можно быстрее. Она, вероятно, уже вернулась в Лос-Анджелес. Начни с соседей. Придерживайся основной линии.

– Носит ли она очки? – спросил Дрейк.

– Именно.

Глава 17

Вскоре после полудня у Пола Дрейка был готов отчет о главной свидетельнице обвинения.

– Эта миссис Мейнард, – сказал детектив, пролистывая страницы отчета, – особа весьма скрытная. Никто ничего толком о ней не знает. Она вдова, и у нее есть небольшая страховка, которая позволяет ей вести скромную жизнь и ни от кого не зависеть. У нее маленькая машина, одевается она вполне прилично, дома бывает редко.

– Она работает? – спросил Мейсон.

– Вроде нет, поскольку уходит из дома в разное время, а иногда исчезает сразу на несколько дней. Да, ее телефон не подключен к общему кабелю.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Надо будет выяснить, куда она наведывается. Пусть твои люди проследят за ней.

– Мы как раз этим и занимаемся, – сказал Дрейк. – Но за то время, что мои парни наблюдают за ней, она никуда не отлучалась. Однако у нас для тебя кое-что есть, Перри!

– Интересно, что?

– Вчера из оптики ей доставили очки.

– Откуда тебе это известно? Вчера за ней еще не было установлено наблюдение.

– Ну да, но сегодня утром один из моих агентов, разговаривая с соседкой, узнал, что вчера посыльный долго звонил в дверь миссис Мейнард, но ему так и не открыли, и тогда соседка окликнула его и сказала, что он может оставить пакет ей. Он так и поступил. Она запомнила ярлычок на пакете, поскольку узнала фамилию оптика, чей магазин всего в нескольких кварталах от них.

– Вот это удача, Пол!

– Еще бы. Если ее очки были сломаны, когда она ехала в автобусе, и она…

– Теперь нам есть за что зацепиться! – воскликнул Мейсон. – Давай потянем за эту ниточку. Кто этот оптик?

– Некий доктор Карлтон Б. Рэдклифф. Он держит небольшой магазинчик, где продает бинокли, оптические приборы, подбирает очки…

– Что он собой представляет?

– Пожилой человек лет, скажем, семидесяти. Живет в доме над магазином. Судя по всему, человек он неглупый, спокойный и сдержанный, зарабатывает на свой скромный кусок хлеба с маслом этим магазином. Ты хочешь, чтобы я разузнал о нем побольше?..

– Я сам им займусь, – сказал Мейсон. – Это может оказаться очень важным.

– Я приберег для тебя кое-что еще, – сказал Дрейк.

– И что же это?

– Ты просил меня собрать информацию о Селинде Джилсон.

– Что ты там нарыл, Пол?

– Табличка на дверях ее квартиры гласит: «Селинда Джилсон Лару». Причем «Лару» перечеркнуто.

– Я это видел, – сказал Мейсон.

– И, – продолжил Дрейк, – фамилия метрдотеля из «Золотого гуся» тоже Лару.

– Пьера?

– Именно его.

– Пьер Лару, – повторил Мейсон.

– Ну да.

– Боже мой, Пол, неужели ты хочешь сказать, что он ее муж?

– Похоже на это. Я не смог найти никаких свидетельств, что они формально разведены. Однако они не живут вместе и… словом, видишь, какая выходит история. Пьер, видимо, пристроил ее в «Золотой гусь» снимать на фото посетителей, чтобы дать возможность подзаработать. А теперь собери все вместе, и что получится?

– Ответ, который никак не подходит к моей задаче.

– Ты бы лучше сменил задачу, – посоветовал ему Дрейк. – Факты – вещь упрямая.

– Черт бы их побрал, – буркнул Мейсон. – Ты разузнал, где проживает этот Пьер?